Сегодня все силы мирового сообщества брошены на борьбу с коронавирусом. Перепрофилируются больницы, оказывается финансовая поддержка бизнесу и гражданам, которые, даже не заразившись, вынуждены испытывать большие трудности. Это все хорошо, но, по мнению автора, пандемия настолько коварна, что ее жертвой становятся даже те, кто не подхватил инфекцию.

Больницы, врачи, медсестры и современная система здравоохранения пытаются противостоять новой пандемии коронавирусной инфекции covid-19, но мировой сектор здравоохранения не справляется с ситуацией. Есть ли решения?

Новая коронавирусная инфекция поразила все мировые системы здравоохранения, поэтому люди, страдающие другими заболеваниями, пытаются лечиться в домашних условиях.

В настоящее время все ресурсы здравоохранения направлены на борьбу с коронавирусом, что сказалось на лечении других заболеваний, для которых необходимы такие медицинские процедуры, как переливание крови, химиотерапия или даже диспансеризация. 

Как сообщает газета The New York Times, пандемия коронавируса негативно сказалась на всех отраслях здравоохранения, включая медицинские услуги для больных раком, пересадку органов и операции на головном мозге.

Поскольку многие пациенты госпитализированы с осложнениями при коронавирусе, операционные блоки превращаются в отделения интенсивной терапии, а хирурги занимаются лечением людей с проблемами дыхания.

Более того, если есть место для других пациентов, медицинские центры принимают их только в случае крайней необходимости, поскольку они боятся, что медицинские работники могут заболеть коронавирусом. 

Кроме того, сами пациенты не хотят идти в больницу, даже если они действительно больны, потому что боятся подхватить коронавирусную инфекцию. Люди не сообщают о серьезных симптомах, связанных с другими заболеваниями, поэтому их не госпитализируют. Это приводит к тому, что у них развиваются осложнения, но они все равно не сообщают о них до тех пор, пока не становится слишком поздно.

Многие больницы приостановили плановые операции и процедуры, такие как, например, операция на коленных суставах и прочие. Но проблема в том, что сейчас сложно определить какую операцию можно отложить, а какую нет. К сожалению, задержка лечения может привести к постоянной утрате трудоспособности пациента в случае отказа от проведения необходимой операции.

Рак

Отсрочка лечения особенно опасна для людей больных раком. Более того, это противоречит многолетним заявлениям Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), которая призывает лечиться от рака как можно раньше, пока состояние не ухудшилось.

Тем не менее, в связи с пандемией коронавирусной инфекции врачи заявляют, что они пытаются обеспечить лечение наиболее серьезных онкологических заболеваний, не только для того, чтобы сохранить медицинские ресурсы, истощенные многомесячной борьбой с коронавирусом, но и для защиты самих больных раком, которые находятся в высокой группе риска по коронавирусу.

В Америке, например, почти каждый четвертый больной раком сообщил о задержках в оказании медицинской помощи в связи с пандемией коронавируса covid-19. Это данные опроса, проведенного Американской онкологической сетью по борьбе с раковыми заболеваниями.

Даже среди больных коронавирусом

Давление на систему здравоохранения негативно сказывается даже на тех, кто болен коронавирусом. Врачам приходится выбирать, кого подключать к аппаратам искусственной вентиляции легких и дать шанс на жизнь, а кому умереть.

Врачи руководствуются такими критериями, как возраст, состояние здоровья, ожидаемая продолжительность жизни и другими, чтобы определить, каким пациентам будет отдан приоритет, если не будет хватать аппаратов искусственной вентиляции легких.

Это говорит о том, что были случаи, когда врач мог спасти пациентов, но не делал этого, что приводило к смертям, которые можно было бы предотвратить.

Каковы решения?

Пока мы изучаем коронавирус, чтобы больше узнать о нtv, необходимо по возможности снизить нагрузку на отделения интенсивной терапии и больницы, чтобы освободить место для других больных.

Решения проблемы:

1. Создать вакцину, которая способствует выработке иммунитета к коронавирусу, чтобы люди больше не заражались, или если они все же заболеют covid-19, то, чтобы болезнь протекала в легкой форме и не требовала госпитализации. Это значительно снизит нагрузку на больницы и медицинские центры.

В настоящее время разрабатывается более 100 потенциальных вакцин, многие из которых уже проходят клинические испытания. Тем не менее, эксперты подчеркивают сложность поиска эффективной вакцины против коронавирусной инфекции.

2. Найти лекарство, которое облегчит лечение больных коронавирусом или снизит риск развития осложнений. Если получится создать такое лекарство, то значительно снизится потребность в аппаратах искусственной вентиляции легких, что освободит места в больницах для других пациентов.

На данный момент нет лекарства от коронавирусной инфекции, но есть экспериментальные методы лечения, которые дали некоторые положительные результаты.

3. Продолжить проведение карантинной политики, чтобы сократить количество зараженных людей и снизить давление на системы здравоохранения.

4. Постепенно снимать ограничения, чтобы выработать коллективный иммунитет. Идея заключается в том, что если вы подхватили новую болезнь, такую как коронавирусная инфекция, а от нее еще нет вакцины, и она активно распространяется среди населения, то если у достаточного количества людей выработается иммунитет к болезни, массовое распространение инфекции приостановится, даже если не все население выработало иммунитет.

Коллективный иммунитет от коронавируса сформируется только, если большая часть населения от 60 до 70% переболеет данным заболеванием, а затем поправится.

Специалисты в области общественного здравоохранения говорят, что надо быть готовыми к новым вспышкам коронавирусной инфекции. «Нам необходимо понять, что потребуется некоторое время для выхода из этой пандемии», — заявила Мария Ван Керхов, эпидемиолог Всемирной организации здравоохранения.

5. Необходимо понять механизм действия коронавируса. Почему одни люди умирают, а другие не испытывают даже легкой головной боли? Ответ на данный вопрос поможет врачам подобрать правильное лечение в каждом отдельном случае.

В настоящее время британские исследователи пытаются изучить днк пациентов с covid-19, чтобы ответить на этот вопрос. Они будут секвенировать генетический код людей, которые серьезно заболели covid-19, и сравнивать их геномы с теми, кто перенес инфекцию в легкой форме или вообще не заразился.

В поисках специфических генов, которые могут вызвать предрасположенность к заболеванию, будет задействовано до 20 тысяч пациентов, находящихся в палатах интенсивной терапии или недавно их покинувших.

«Мы думаем, что в геноме найдутся ключи, которые помогут нам понять, как эта болезнь убивает людей», — заявила Кеннет Бейли, врач отделения интенсивной терапии в Эдинбургском университете.

Svenska Dagbladet (Швеция): сколько человек должны умереть ради коллективного иммунитета?

Никто пока точно не знает, как ведет себя новый коронавирус. Что, если он просто «плавает» в море людей, как пенопласт по воде, не оставляя за собой следов в виде иммунитета у переболевших? Между тем Швеция держится за свою стратегию, смысл которой в любом случае сводится к коллективному иммунитету.

А что, если летальные исходы — это не вершина айсберга? Что, если вирус «плавает» в море людей, как пенопласт по воде? Новые исследования свидетельствуют, что до коллективного иммунитета еще далеко, хотя Андерс Тегнелль и утверждает обратное

"Опустим это». Вот как ответил Юхан Гизеке (Johan Giesecke), когда Expressen попыталась добиться от него ответа, почему он дает такую разную информацию по теме коронавируса. 17 апреля он считал, что коронавирусом заражены минимум 50% населения Швеции и Великобритании. Четыре дня спустя уже от 500 до 600 тысяч жителей Стокгольма могли болеть covid-19, что означает 30% населения города. Прошло две недели. В программе «Шведского радио» «Доброе утро, мир!» звучат следующие данные: «Четверть всех жителей стокгольмского региона имеют иммунитет». Но в том же интервью Гизеке сказал, что иммунитетом обладают большинство жителей Стокгольма. Почему его выводы все время разные?

Шведская стратегия основывается на идее коллективного иммунитета. Конечно, официальный курс Управления общественного здравоохранения подразумевает попытки сгладить кривую и помочь системе здравоохранения справиться с нагрузкой. Раз за разом в последние месяцы Тегнелль и другие отрицали, что коллективный иммунитет — часть стратегии, заявляя, что это не цель, а следствие. Но все это лишь софистика. Без надежды на коллективный иммунитет или скорое изобретение вакцины шведская модель предстает в очень мрачном свете. Если те, кто уже переболел, не приобретают иммунитета или доля имеющих иммунитет слишком мала, мы мало что выиграем, оставляя страну более открытой, чем другие.

По данным на 11 мая, в Швеции от covid-19 умерли 3 313 человек — больше, чем в Дании, Норвегии, Финляндии и Исландии вместе взятых как по абсолютным показателям, так и в соотношении с общим населением. Если оценивать ситуацию только по состоянию на сегодняшний день, Швеция со своей стратегией по коронавирусу явно потерпела неудачу. Надежда лишь на то, что нам удастся достичь коллективного иммунитета раньше остальных, а это может произойти только в том случае, если смертность снизится. 

Том Бриттон (Tom Britton), главный математик коронавируса, выступающий публично, полагает, что при нынешних ограничениях коллективного иммунитета можно достичь, когда переболеет чуть больше 40% населения (без ограничений понадобится 60-70%). По мнению Бриттона, мы добьемся этого к середине июня. А Андерс Тегнелль (Anders Tegnell) месяц назад считал, что коллективный иммунитет у нас будет уже в мае. С помощью математических моделей и Бриттон, и Управление общественного здравоохранения независимо друг от друга пришли к выводу, что к концу апреля четверть стокгольмцев уже обладали иммунитетом. Но, как уже было сказано, все это абстрактные модели.

В реальной жизни все выглядит иначе. Научный центр Zoonosis в Упсале, где работает, например, Бьёрн Ульсен (Björn Olsen), взял анализы на антитела у 454 жителей Стокгольма, и лишь 7,5% из них оказались положительными. В Бельгии, где живут 11 миллионов человек и от covid-19 умерли 4 857, 16 апреля антитела были лишь у 6%. Сколько же в таком случае смертей потребуется, чтобы мы достигли нужных нам 40% в Швеции? Вероятно, больше, чем 12 тысяч, о которых говорит Бриттон. 

В понедельник Всемирная организация здравоохранения выступила с аналогичным сообщением: лишь небольшая доля из всех людей, у которых взяли анализы, обладает антителами. В разных исследованиях цифра варьируется от 1 до 10%. Эксперт ВОЗ по чрезвычайным ситуациям Майк Райан (Mike Ryan) сделал высказывание, которое трудно не интерпретировать как критику шведской стратегии борьбы с коронавирусом: «Мысль, что страны, которые предприняли менее серьезные меры или вообще ничего не сделали, считая, что смерть некоторого количества пожилых людей большой роли не сыграет, каким-то магическим образом могут достичь коллективного иммунитета, — опасная идея, которой, думаю, мало кто из нас станет руководствоваться».

Чем больше людей переносят заболевание со слабыми симптомами или вовсе без них, тем лучше для нашей стратегии. В таком случае смертность становится лишь верхушкой огромного айсберга, позволяя рассчитывать, что гораздо больше людей болезнь в итоге пощадит. Но представьте, что вирус больше похож на пенопласт, который плавает туда-сюда в море людей, не особенно сильно приближая нас к коллективному иммунитету. В таком случае умрут очень и очень многие. И это было бы катастрофой.