Даже слабый ветер делает социальное дистанцирование бесполезным — он разносит капли слюны при чихании и кашле на значительно большее расстояние, чем два метра. К такому выводу пришли ученые из Университета Никосии, работа которых опубликована в журнале Physics of Fluids.
Коронавирус нового типа передается воздушно-капельным путем — то есть при чихании и кашле (в этом случае капельки жидкости с вирусом летят на расстояние до 8 м), разговоре, а также при переносе вируса с рук на лицо с зараженных поверхностей.
Согласно рекомендации Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), принятой большинством стран мира, во время эпидемии коронавируса нового типа в местах скопления людей необходимо соблюдать социальную дистанцию в 1,5-2 метра. Это, по мнению экспертов, должно снизить риск заражения в случае встречи здорового и больного.
В новом исследовании ученые решили проверить, насколько социальное дистанцирование эффективно в случае, если на улице дует легкий ветерок. Для этого они построили компьютерную модель распространения капелек слюны в воздухе после того, как человек чихнул или покашлял.
Моделирование показало, что относительно слабый ветер скоростью в 4 км/ч за 5 секунд разносит облако частиц слюны на шесть метров. Такое облако постепенно оседает — поэтому для детей и людей невысокого роста вероятность попасть в него и заразится выше.
При более сильном ветре частицы слюны движутся быстрее и преодолевают расстояние в шесть метров за 1,5 секунды, отмечают авторы исследования.
«Облако из частичек слюны может затронуть как взрослых, так и детей разного роста. При этом для взрослых пониже и детей риск выше, поскольку они находятся на пути оседания этих частиц»
В общественном транспорте Сингапура запретили разговаривать по телефону
В общественном транспорте Сингапура из-за коронавируса ввели запрет на разговоры по мобильным телефонам. Об этом говорится в пояснениях межправительственной рабочей группы, распространенных 20 мая в связи с подготовкой к постепенному выходу Сингапура из карантина.
Также власти Сингапура призывают граждан во время поездок свести к минимуму и личное общение друг с другом.
«Мы осознаем, что в транспорте будет очень тяжело сохранять социальную дистанцию в один метр, когда жизнь постепенно начнёт возвращаться в нормальное русло», — отметил сопредседатель межправительственной рабочей группы, министр национального развития Лоуренс Вон.
Этому, в частности, по мнению чиновника, поможет воздержание от разговоров по телефонам и от общения друг с другом в транспорте, а также сохраняющееся требование ношения защитных масок.
Миф о китайском враче
Общественное мнение в США винит в пандемии COVID-19 исключительно Китай. Ведь именно там появился этот вирус. Масло в огонь подливают президент Дональд Трамп и госсекретарь Майк Помпео, которые обвиняют Китай в том, что он скрывал факт вспышки и сознательно допустил распространение нового коронавируса. Однако их главная улика – трагическая судьба героического активиста Ли Вэньляна – совершенно неубедительна
Ли Вэньлан – это врач, которого китайские власти якобы заставили замолчать и наказали за то, что 30 декабря 2019 он сообщил о появлении нового вируса в госпитале Уханя, где он работал. Когда стало очевидно, что он наткнулся на нечто серьёзное (настолько серьёзное, что в конечном итоге эта болезнь его убила), китайские власти сменили тон и начали хвалить Ли за храбрость. В соответствии с обвинительной логикой, если бы они сделали это раньше, мир мог бы избежать нынешней кошмарной пандемии.
Но всё было не так. Ли был храбрым молодым человеком. Но его действия были сравнительно незначительными. Более того, его роль искажается, а реальные факты игнорируются.
Первым китайским врачом, сообщившим о новом вирусе, был не Ли Вэньлан, а Чжан Цзисянь, 54-летняя директор реанимационного отделения респираторных заболеваний в Госпитале интегрированной китайской и западной медицины провинции Хубэй (также расположен в Ухане). 27 декабря, то есть за три дня до сообщения Ли, Чжан диагностировала у семьи из трёх человек вирусную пневмонию неизвестного типа и немедленно сообщила об этом руководству госпиталя, которое, в свою очередь, проинформировало о новом заболевании Уханьскую комиссию по здравоохранению. Это произошло 29 декабря.
Вопреки распространённому на Западе мнению, изначальная реакция местных властей была быстрой, хотя и не безошибочной. Здесь важны факты и даты. Уже на следующий день, 30 декабря, Уханьская комиссия по здравоохранению направила срочное предупреждение всем медицинским учреждениям, находящимся под её управлением, о начале вспышки таинственной новой пневмонии.
Через несколько часов центральное правительство направило в Ухань рабочую группу экспертов из Национальной комиссии по здравоохранению с целью провести расследование на месте и потенциально заняться организацией противоэпидемических мер. Уже на следующее утро, 31 декабря, эта команда прибыла в Ухань, и в 13 часов в тот же день Уханьская комиссия по здравоохранению выпустила публичное сообщение о 27 случаях пневмонии неизвестного происхождения. В этом сообщении говорилось, что «пока что не было выявлено случаев явной передачи вируса от человека к человеку или случаев заражения медработников». Эта ошибка в дальнейшем дорого обойдётся Китаю.
В соответствии со стандартными протоколами для инфекционных заболеваний, о случившемся была немедленно проинформирована Всемирная организация здравоохранения – уже 31 декабря. В сообщениях ВОЗ «Новости о вспышках заболеваний» говорится, что в этот день было получено сообщение о «случаях пневмонии неизвестной этиологии (с неизвестной причиной), выявленных в городе Ухань». Иными словами, ВОЗ объявила глобальную тревогу спустя всего два дня после первого сообщения госпиталя, в котором работает Чжан.
Ли, офтальмолог, не был специалистом по диагностированию сложных респираторных заболеваний. Он и несколько других врачей, вероятно, видели 30 декабря чрезвычайное сообщение Уханьской комиссии по здравоохранению. Это вызвало у них понятную тревогу, и они тут же стали отправлять сообщения друзьям с предупреждениями о потенциальной вспышке – это произошло около 6 вечера в тот же день.
Сообщение Ли стало «вирусным». И тогда за дело взялась местная полиция, которая отследила изначальное сообщение с помощью печально знаменитой системы слежки за интернетом в Китае. Да, действительно, 1 января полиция сделала Ли выговор за распространение слухов, а 3 января он подписал «уведомление о предупреждении». Но всё это не настолько ужасно, как может показаться. В тот момент никто, в том числе Чжан и Ли, не имел никакого представления об истинной природе этого заболевания. Его не имела и полиция города Ухань, чья озабоченность сообщениями, казавшимися алармистскими, была вполне понятной. Тем не менее Ли не был арестован или каким-то образом наказан за распространение слухов. К несчастью, Ли умер от коронавируса 6 февраля – в тот самый день, когда Чжан официально получила признание как первый человек, реально забивший тревогу.
Где же тут улики? Чжан протестировала больную семью на известные вирусы. В результате она знала лишь одно: эта болезнь была какой-то другой. Она подняла тревогу, и этого оказалось достаточно, чтобы организовать быструю реакцию властей на местном и национальном уровнях.
Самая главная ошибка на начальном этапе – не рассматривалась вероятность передачи вируса от человека к человеку. Это была ошибка суждения, которая, вероятно, стала причиной заниженной регистрации случаев заражения новым вирусом. К сожалению, этот урок был проигнорирован США, которые продолжают страдать от шокирующего недостатка тестов и связанной с этим заниженной статисткой случаев заражения.
Именно здесь и разваливается теория заговора, которую пропагандирует администрация Трампа. COVID-19 – это новый коронавирус. Такой болезни раньше не было. Местные китайские власти, как и все остальные, находились в замешательстве, столкнувшись с первыми признаками эпидемии. И они пребывали в этом замешательстве некоторое время. А почему ещё они позволили проводить уличные вечеринки в Ухане, а жителям города уезжать в отпуск накануне китайского лунного Нового года? Когда руководители национального здравоохранения Китая реально осознали крайне заразную природу вируса, Ухань был наглухо закрыт. Это произошло 23 января 2020. И вопреки утверждениям администрации Трампа, пытающейся скрыть свои ошибки, Китай не держал в неведении американское руководство, тем более умышленно. Директор китайского Центра по контролю и профилактике заболеваний (CDC) проинформировал о болезни своих американских коллег 3 января, то есть через неделю после изначального сообщения Чжан.
Хотя первые контакты между CDC двух стран были прерваны из-за новогодних каникул, координация руководителей здравоохранения Китая и США была намного более тесной, чем принято считать на Западе (и, как следует из документации ВОЗ, посвящённой вспышкам заболеваний, временные лаги в информировании были значительно короче).
Контраст противоэпидемических действий Китая и Америки просто поразителен. От первого сообщения Чжан до закрытия Уханя на карантин 23 января прошло 27 дней, а Америке потребовалось ровно в два раза больше времени: от первого официально диагностированного больного COVID-19 (20 января) до объявления Трампом чрезвычайной ситуации в стране (13 марта) прошло 54 дня.
Смерть Ли занимает центральное место в теориях заговора, на которые опираются антикитайские рассуждения Республиканской партии Трампа. «Большая книга короны», попавшая в прессу 57-страничная стратегия Республиканской партии на президентских выборах 2020 года, переполнена искажёнными данными о так называемом запугивании Ли. И в ней даже не упоминается Чжан.
Не менее важным для стратегии республиканцев является утверждение, что COVID-19 появился в лаборатории Уханьского института вирусологии. Подобные лживые утверждения опровергаются американскими и другими западными разведывательными источниками, ведущими учёными, а также Энтони Фаучи, главным экспертом Америки по инфекционным заболеваниям, однако республиканцы от них не отказываются.
Заходит ли речь о лаборатории в Ухане или о мнимом мученичестве Ли, результат одинаков: чем труднее приходится Америке в борьбе с COVID-19, тем отчаянней Трамп и его сторонники винят во всём Китай. Для политической стратегии, сплетённой из теорий заговора, факты имеют мало значения.
